"
Гербарий (Чужие карбонарии, закушав водку килечкой...)
Чужие карбонарии,
Закушав водку килечкой,
Спешат в свои подполия
Налаживать борьбу.
А я лежу в гербарии,
К доске пришпилен шпилечкой,
И пальцами до боли я
По дереву скребу.
Корячусь я на гвоздике,
Но не меняю позы.
Кругом жуки-навозники
И крупные стрекозы,
По детству мне знакомые —
Ловил я их, копал,
Давил, но в насекомые
Я сам теперь попал.
Под всеми экспонатами —
Эмалевые планочки,
Всё строго по-научному —
Указан класс и вид...
Я с этими ребятами
Лежал в стеклянной баночке,
Дрались мы — это к лучшему:
Узнал, кто ядовит.
Я представляю мысленно
Себя в большой постели,
Но подо мной написано:
"Невиданный доселе"...
Я гомо был читающий,
Я сапиенсом был,
Мой класс — млекопитающий,
А вид — уже забыл.
В лицо ль мне дуло, в спину ли,
В бушлате или в робе я —
Стремился, кровью крашенный,
Обратно к шалашу.
И — на тебе! — задвинули
В наглядные пособия —
Я, злой и ошарашенный,
На стеночке вишу.
Оформлен, как на выданье,
Стыжусь, как ученица,—
Жужжат шмели солидные,
Что надо подчиниться,
А бабочки хихикают
На странный экспонат,
Личинки мерзко хмыкают
И куколки язвят.
Ко мне с опаской движутся
Мои собратья прежние
Двуногие, разумные,
Два пишут — три в уме.
Они пропишут ижицу —
Глаза у них не нежные,
Один брезгливо ткнул в меня
И вывел резюме:
"С ним не были налажены
Контакты, и не ждём их,—
Вот потому он, гражданы,
Лежит у насекомых.
Мышленье в ём не развито,
С ним вечное ЧП,
А здесь он может разве что
Вертеться на пупе".
Берут они не круто ли?!
Меня нашли не во поле!
Ошибка это глупая —
Увидится изъян,
Накажут тех, кто спутали,
Заставят, чтоб откнопили,
И попаду в подгруппу я
Хотя бы обезьян.
Но не ошибка — акция
Свершилась надо мною,
Чтоб начал пресмыкаться я
Вниз пузом, вверх спиною.
Вот и лежу, расхристанный,
Разыгранный вничью,
Намеренно причисленный
К ползучему жучью.
А может, всё провертится
И вскорости поправится...
В конце концов, ведь досочка —
Не плаха, говорят,
Всё слюбится да стерпится:
Мне даже стала нравиться
Молоденькая осочка
И кокон-шелкопряд.
А мне приятно с осами —
От них не пахнет псиной,
Средь них бывают особи
И с талией осиной.
Да кстати, и из коконов
Родится что-нибудь
Такое, что из локонов
И что имеет грудь...
Червяк со мной не кланится,
А оводы со слепнями
Питают отвращение
К навозной голытьбе,
Чванливые созданьица
Довольствуются сплетнями,
А мне нужны общения
С подобными себе!
Пригрел сверчка-дистрофика —
Блоха сболтнула, гнида,—
И глядь, два тёртых клопика
Из третьего подвида.
Сверчок полузадушенный
Вполсилы свиристел,
Но за покой нарушенный
На два гвоздочка сел.
Паук на мозг мой зарится,
Клопы кишат — нет роздыха,
Невестой хороводится
Красивая оса...
Пусть что-нибудь заварится,
А там — хоть на три гвоздика,
А с трёх гвоздей, как водится, —
Дорога в небеса.
В мозгу моём нахмуренном
Страх льётся по морщинам:
Мне станет шершень шурином —
А кто мне станет сыном?..
Я не желаю, право же,
Чтоб трутень был мне тесть!
Пора уже, пора уже
Напрячься и воскресть!
Когда в живых нас тыкали
Булавочками колкими,
Махали пчёлы крыльями,
Пищали муравьи.
Мы вместе горе мыкали —
Все проткнуты иголками,
Забудем же, кем были мы,
Товарищи мои!
Заносчивый немного я,
Но — в горле горечь комом:
Поймите, я, двуногое,
Попало к насекомым!
Но кто спасёт нас, выручит,
Кто снимет нас с доски?!
За мною — прочь со шпилечек,
Товарищи жуки!
И, как всегда в истории,
Мы разом спины выгнули;
Хоть осы и гундосили,
Но — кто силён, тот прав.
Мы с нашей территории
Клопов сначала выгнали
И паучишек сбросили
За старый книжный шкаф.
Скандал в мозгах уляжется,
Зато у нас все дома
И поживают, кажется,
Уже не насекомо.
А я — я тешусь ванночкой
Без всяких там обид...
Жаль, над моею планочкой
Другой уже прибит.
1976
Закушав водку килечкой,
Спешат в свои подполия
Налаживать борьбу.
А я лежу в гербарии,
К доске пришпилен шпилечкой,
И пальцами до боли я
По дереву скребу.
Корячусь я на гвоздике,
Но не меняю позы.
Кругом жуки-навозники
И крупные стрекозы,
По детству мне знакомые —
Ловил я их, копал,
Давил, но в насекомые
Я сам теперь попал.
Под всеми экспонатами —
Эмалевые планочки,
Всё строго по-научному —
Указан класс и вид...
Я с этими ребятами
Лежал в стеклянной баночке,
Дрались мы — это к лучшему:
Узнал, кто ядовит.
Я представляю мысленно
Себя в большой постели,
Но подо мной написано:
"Невиданный доселе"...
Я гомо был читающий,
Я сапиенсом был,
Мой класс — млекопитающий,
А вид — уже забыл.
В лицо ль мне дуло, в спину ли,
В бушлате или в робе я —
Стремился, кровью крашенный,
Обратно к шалашу.
И — на тебе! — задвинули
В наглядные пособия —
Я, злой и ошарашенный,
На стеночке вишу.
Оформлен, как на выданье,
Стыжусь, как ученица,—
Жужжат шмели солидные,
Что надо подчиниться,
А бабочки хихикают
На странный экспонат,
Личинки мерзко хмыкают
И куколки язвят.
Ко мне с опаской движутся
Мои собратья прежние
Двуногие, разумные,
Два пишут — три в уме.
Они пропишут ижицу —
Глаза у них не нежные,
Один брезгливо ткнул в меня
И вывел резюме:
"С ним не были налажены
Контакты, и не ждём их,—
Вот потому он, гражданы,
Лежит у насекомых.
Мышленье в ём не развито,
С ним вечное ЧП,
А здесь он может разве что
Вертеться на пупе".
Берут они не круто ли?!
Меня нашли не во поле!
Ошибка это глупая —
Увидится изъян,
Накажут тех, кто спутали,
Заставят, чтоб откнопили,
И попаду в подгруппу я
Хотя бы обезьян.
Но не ошибка — акция
Свершилась надо мною,
Чтоб начал пресмыкаться я
Вниз пузом, вверх спиною.
Вот и лежу, расхристанный,
Разыгранный вничью,
Намеренно причисленный
К ползучему жучью.
А может, всё провертится
И вскорости поправится...
В конце концов, ведь досочка —
Не плаха, говорят,
Всё слюбится да стерпится:
Мне даже стала нравиться
Молоденькая осочка
И кокон-шелкопряд.
А мне приятно с осами —
От них не пахнет псиной,
Средь них бывают особи
И с талией осиной.
Да кстати, и из коконов
Родится что-нибудь
Такое, что из локонов
И что имеет грудь...
Червяк со мной не кланится,
А оводы со слепнями
Питают отвращение
К навозной голытьбе,
Чванливые созданьица
Довольствуются сплетнями,
А мне нужны общения
С подобными себе!
Пригрел сверчка-дистрофика —
Блоха сболтнула, гнида,—
И глядь, два тёртых клопика
Из третьего подвида.
Сверчок полузадушенный
Вполсилы свиристел,
Но за покой нарушенный
На два гвоздочка сел.
Паук на мозг мой зарится,
Клопы кишат — нет роздыха,
Невестой хороводится
Красивая оса...
Пусть что-нибудь заварится,
А там — хоть на три гвоздика,
А с трёх гвоздей, как водится, —
Дорога в небеса.
В мозгу моём нахмуренном
Страх льётся по морщинам:
Мне станет шершень шурином —
А кто мне станет сыном?..
Я не желаю, право же,
Чтоб трутень был мне тесть!
Пора уже, пора уже
Напрячься и воскресть!
Когда в живых нас тыкали
Булавочками колкими,
Махали пчёлы крыльями,
Пищали муравьи.
Мы вместе горе мыкали —
Все проткнуты иголками,
Забудем же, кем были мы,
Товарищи мои!
Заносчивый немного я,
Но — в горле горечь комом:
Поймите, я, двуногое,
Попало к насекомым!
Но кто спасёт нас, выручит,
Кто снимет нас с доски?!
За мною — прочь со шпилечек,
Товарищи жуки!
И, как всегда в истории,
Мы разом спины выгнули;
Хоть осы и гундосили,
Но — кто силён, тот прав.
Мы с нашей территории
Клопов сначала выгнали
И паучишек сбросили
За старый книжный шкаф.
Скандал в мозгах уляжется,
Зато у нас все дома
И поживают, кажется,
Уже не насекомо.
А я — я тешусь ванночкой
Без всяких там обид...
Жаль, над моею планочкой
Другой уже прибит.
1976
